«Постный праздник» в честь 40 мучеников

День памяти 40 мучеников Севастийских неразрывно связан в нашем сознании с Великим постом, хотя празднование является непреходящим и не отражено в главной богослужебной книге этого особого периода – Постной Триоди. Это объясняется тем, что дата 22 марта, на которую празднование приходится, никогда не выходит за пределы Святой Четыредесятницы – она может приходиться на любой день со вторника 1-й седмицы (при самой поздней Пасхе, отмечаемой 8 мая) до понедельника 6-й седмицы (при самой ранней Пасхе 4 апреля). Правда, в некоторых случаях, указанных в богослужебном уставе, дата празднования переносится на несколько дней.

Кстати, в нынешнем году праздник пришелся на 3-ю субботу Великого поста, поэтому великопостное поминовение усопших совершаться в этот субботний день не будет.

40 венцов

Событие, которое легло в основу праздника, случилось в 320 году. Казалось бы, прошло уже семь лет, как святой расноапостольный Константин Великий издал указ, согласно которому христианам разрешалась свобода вероисповедания. «Но были еще отдельные вспышки гонений перед той полной победой, когда христианство утвердилось во всей Римской империи. Так бывает: кончается война, а накануне победы кто-то принимает смерть», – сказал однажды о том времени протоиерей Александр Шаргунов.

Что же произошло? В то время соцарственником Константина, правителем восточной части империи, был его зять Лициний. В глубине души остававшийся язычником, тот восстал против святого Константина. В ожидании военных столкновений с его армией Лициний решил избавиться от имевшихся в собственных войсках христиан, боясь, что те не будут достаточно преданными ему. Выражаясь современным языком, была объявлена «чистка рядов».

Волна докатилась и до армянского города Севастия, где местное воинское соединение возглавлял Агриколай, тоже ревностный язычник. Военачальник приказал своей дружине из сорока каппадокийцев-христиан принести жертву языческим богам, но воины отказались, исповедовав Христа – живого истинного Бога.

Убедить их отречься от своей веры пытались и лестью, и наказаниями, но те оставались твердыми в своем выборе. Укрепляемые Самим Господом, воины смело отказывали мучителям. Тогда их отвели к озеру вблизи города, заставили раздеться и войти в ледяную воду – а дело происходило зимой, был сильный мороз. На берегу для «убеждения» устроили баню и жарко ее натопили. Один из страдальцев, не выдержав мучений, вышел из воды и побежал туда согреться, но, переступив порог, тут же упал замертво.

Убывшее число мучеников неожиданным образом было дополнено вновь до сорока́. Один из стражников, которых выставили на берегу озера, не спал ночью и в какой-то момент увидел над головами воинов-страдальцев сияющие венцы. Аглай (так его звали), насчитал 39 венцов и понял, что воин, который вышел из озера, не удостоился венца. Стражник немедленно сбросил с себя одежду, разбудил других охранников и на их глазах побежал в ледяное озеро, крича: «И я христианин!» Стоя в воде, Аглай молился Господу, чтобы Он сопричислил и его к страдальцам, терпящим муки за веру Христову.

Утром мучители с удивлением увидели, что несмотря сильный холод мученики, всю ночь простоявшие в ледяной воде, остались невредимыми. Тогда этих людей вывели из озера и перебили им голени молотами. Мать самого юного воина этой дружины по имени Мелитон была там и укрепляла сына, чтобы тот вытерпел всё до конца. Тела мучеников положили в колесницы и повезли на сожжение, а Мелитона, еще дышавшего, оставили на земле. Тогда мать взвалила тело сына на свои плечи и пошла вслед за колесницей. А когда Мелитон сделал последний вздох, она положила его рядом с телами других воинов.

Мучители развели большой костер. После сожжения останки 40 мучеников бросили в озеро. Через три дня Севастийскому епископу было от Бога откровение, что нужно пойти и достать из воды мощи страдальцев. Каково же было изумление христиан, ночью пришедших к берегу: они увидели, что все части тел и кости святых сияли в воде ярким светом. Христиане собрали их и с почестями сокрыли. Вскоре от мощей стали проистекать реки чудес.

Как звали мучеников?

Церковное Предание донесло до нас имена всех 40 мучеников Севастийских. Вот они: Кирион, Кандид, Домн, Исихий, Ираклий, Смарагд, Евноик, Валент, Вивиан, Клавдий, Приск, Феодул, Евтихий, Иоанн, Ксанфий, Илиан, Сисиний, Аггей, Аетий, Флавий, Акакий, Екдекий, Лисимах, Александр, Илий, Горгоний, Феофил, Домитиан, Гаий, Леонтий, Афанасий, Кирилл, Сакердон, Николай, Валерий, Филиктимон, Севериан, Худион, Мелитон и Аглай.

Интересно, что почивший несколько дней назад схиархимандрит Илий (Ноздрин) в разные периоды своей жизни носил имена двух из этих святых: во время обучения в духовных школах города на Неве он был пострижен в монашество с именем Илиан, а будучи духовником восстанавливавшейся тогда после 65-летнего запустения Оптиной пустыни, старец принял постриг в великую схиму с именем Илий – в честь другого Севастийского мученика.

Начало почитания

Почитание 40 мучеников среди христиан началось практически сразу после того, как они страдальческим подвигом засвидетельствовали перед язычествующим военачальником и народом свою веру.

Сохранилось очень живое свидетельство святителя Григория Нисского, родившегося спустя несколько лет после этих событий. В похвальном слове мученикам он рассказывает:

«…скажу о том, что по преимуществу касается меня. Когда мы вознамерились совершить первое торжество при мощах и поместить ковчег во святилище храма, мать моя (она ради Бога собирала и учреждала и этот праздник) приказала мне прибыть для участия в происходившем; но я находился далек, был еще молод, принадлежал к числу мирян, и как обыкновенно бывает в делах, не терпящих отлагательства, будучи занят, но неразумно принял с неудовольствием этот зов и даже в душе упрекал мать свою за то, что она не отложила этого праздника до другого времени. Однако зов этот отвлекши меня от моих занятий, привлек сюда, и я прибыл в селение за день до собрания. И вот, в то время, когда совершалось всенощное бдение в саду, где находились и мощи святых, в честь которых совершали псалмопения, мне, спавшему по близости в одной комнате, представилось во сне такое видение. Мне казалось, будто я хочу войти в сад, где совершалось всенощное бдение; в то время, когда я находился близ дверей, показалось множество воинов, сидевших у входа; все они вдруг встали и, поднявши жезлы, устремились на меня с угрозою и не допускали до входа. Я. получил бы и удары, если бы не упросил их один, как казалось, более человеколюбивый. Когда сон оставил меня и мне пришло на мысль мое прегрешение против зова, я понял, к чему относилось это страшное видение воинов, многими слезами оплакал свое неразумие и пролил горькие слезы над самою ракою мощей, чтобы Бог явился милостивым ко мне, а святые воины даровали прощение».

Ему же принадлежат такие слова:

 «Тела мучеников были сожжены, и огонь принял их; но пепел их и все оставшееся от огня разделил между собою мир, и почти вся земля получает благословение от сих святынь. И я имею частицу этого дара, и тела моих родителей я положил рядом с останками сих воинов, чтоб в день воскресения восстали они вместе с дерзновенными помощниками».

Что сейчас находится на месте подвига мучеников?

Основанный в I веке до Рождества Христова города Севастия (или Себастия) в конце III века стал столицей Малой Армении, а впоследствии множество раз подвергался набегам разных народов, пока не вошел в состав Османской империи. Сейчас это населенный пункт в Турции, носящий название Сивас. Когда-то там стояли христианские храмы, но сейчас от них остались лишь руины.

Удивительно, что не осталось и озера – места мученического подвига 40 воинов. Согласно историческим источникам, водоем был большой и в длину составлял более 20 километров. Предполагается, что вода ушла оттуда вследствие сдвига тектонических плит. До того в окрестностях Севастии имелся обычай на день памяти мучеников идти крестным ходом к озеру и освящать в нем воду.

Откуда жаворонки?

Издавна в день сорока мучеников Севастийских в русском народе бытует обычай печь «жаворонков» – печеные изделия из постного теста в виде птичек.

Почему именно жаворонков? Кре­стьяне, об­ра­щая вни­ма­ние на то, что по­ю­щий жа­во­ро­нок то взмы­ва­ет ввысь, то кам­нем «па­да­ет» к зем­ле, объ­яс­ня­ли это осо­бым дерз­но­ве­ни­ем и сми­ре­ни­ем этих птиц пред Бо­гом. Жа­во­ро­нок быст­ро устрем­ля­ет­ся квер­ху, но, по­ра­жен­ный ве­ли­чи­ем Гос­по­да, в глу­бо­ком бла­го­го­ве­нии скло­ня­ет­ся вниз. Так жа­во­рон­ки, по мыс­ли на­ших бла­го­че­сти­вых пред­ков, изо­бра­жа­ли со­бой песнь сла­вы Гос­по­ду, воз­не­сен­ную му­че­ни­ка­ми, их сми­ре­ние и устрем­лен­ность ввысь, в Цар­ство Небес­ное, к Солн­цу Прав­ды – Хри­сту.

По материалам открытых источников